"Квантовые" трактаты Уилсона - обычный нью-эйджевский бред, но его проза, кажется, бред необычный. "Маска иллюмината" (не путать с "Иллюминатусом!") по-русски выходила, но я ее не читал. Поглядим, поглядим.
Это было в тот год, когда они наконец имманентизировали Эсхатон. Первого апреля великие державы мира подошли к ядерной войне ближе, чем когда бы то ни было, и все из-за какого-то ничтожного острова Фернандо-По. К тому времени, когда международное положение вернулось к своему нормальному состоянию холодной войны, некоторые умники уже окрестили это самой бездарной первоапрельской шуткой в истории. Так получилось, что мне известны все подробности произошедшего, но я не представляю себе, как о них рассказать, чтобы большинству читателей мое повествование не показалось бредом. Даже в том, кто я сам такой, я не вполне уверен. Это, конечно, только осложняет дело, так что уж не знаю, захотите ли вы мне верить. Например, в данный момент я осознаю себя белкой, прыгающей с дерева на дерево в Центральном парке Нью-Йорка, как раз напротив Шестьдесят восьмой улицы, причем мне кажется, что это происходит ночью 23 апреля (или уже утром 24 апреля?), но увязать белку с Фернандо-По пока что выше моих сил. Прошу вашего терпения. Я ничего не могу сделать, чтобы хоть как-то облегчить для нас с вами положение вещей. Вам придется просто смириться с тем, что к вам обращается бестелесный голос: ведь и я смирился с необходимостью говорить, мучительно осознавая при этом, что обращаюсь я к невидимой, возможно, даже несуществующей аудитории. Мудрецы называли мир трагедией, фарсом и даже фокусом иллюзиониста. Но все они, если были действительно мудрыми, а не просто интеллектуальными насильниками, понимали, что мир - это своего рода сцена, на которой все мы играем роли, причем всякий раз, когда поднимается занавес, выясняется, что актеры совершенно не готовились к спектаклю. А если я предположу, что Земля - это цирк, ярмарочный балаган, который блуждает вокруг Солнца вот уже четыре миллиарда лет, разыгрывает все новые и новые ужасы и чудеса, но все равно никогда не может заинтересовать зрителей настолько, чтобы они не расходились, один за другим, по домам, погружаясь в долгую зимнюю спячку под слоем пыли? Тогда, хотя бы на время, я мог бы отождествить себя с распорядителем манежа... но эта корона давит на мою голову (если у меня вообще есть голова), и я должен вас предупредить, что для вселенной такого размера труппа очень мала, и многим из нас приходится работать за двоих и даже за троих, так что не удивляйтесь, если я буду возвращаться под многими масками. Воистину, чего только в жизни не бывает.
Вот, например, сейчас мне не до фантазий и не до шуток. Я зол. Я нахожусь в столице Кении Найроби, а звать меня, вы уж простите, Нкрумах Фубар. У меня черный цвет кожи (вас это беспокоит? меня - ничуть), и, подобно большинству из вас, я представляю собой нечто среднее между дикарем и человеком технологической эры. Проще говоря, я, как шаман-кикуйю, более или менее приспособившийся к городской жизни, по-прежнему верю в колдовство, ибо еще не настолько глуп, чтобы не доверять собственному опыту. Сегодня третье апреля, и из-за событий в Фернандо-По я несколько ночей не спал. Поэтому я рассчитываю на ваше понимание, признаваясь в том, что в данный момент занимаюсь не совсем благим делом - изготавливаю кукол правителей Америки, России и Китая. Вы правильно догадались: я намерен втыкать булавки в головы кукол каждый день на протяжении месяца. Если они не дают мне спать, я им тоже не дам. Это и есть Справедливость, в каком-то смысле.
В последующие недели у президента США действительно было несколько тяжелых приступов мигрени; но атеистически настроенные правители Москвы и Пекина оказались не столь уязвимыми для магии. Ни один из них не жаловался на головную боль. Но подождите, в нашем цирке есть еще один артист, один из самых умных и порядочных среди нас. Так уж вышло, что он родился дельфином, поэтому его имя непроизносимо, но вы можете называть его Говардом. Он плывет среди руин Атлантиды, и уже десятое апреля - время не стоит на месте. Я не знаю, что именно видит Говард, но увиденное его тревожит, и он решает рассказать обо всем Хагбарду Челине. Пока что мне ничего неизвестно о том, кто такой Хагбард Челине. Ну и ладно: любуйтесь волнами и радуйтесь, что здесь пока еще чистая и прозрачная вода. Наблюдайте, как в золотых лучах солнца искрятся волны, причудливо посверкивая серебром. Смотрите, смотрите, как катятся волны, чтобы пять часов пролетели за одну секунду и мы оказались на суше, среди деревьев; вот даже и лист падает - такой поэтический штрих, пока не начался ужас. Где мы? Я же говорил, в пяти часах - к западу, если быть точным. Так вот, в то самое мгновение, когда над Атлантидой Говард делает сальто, здесь туристка по имени Саспарилла Годзилла из Симко, провинция Онтарио (имевшая несчастье родиться человеком) выполняет крутое пике: падает носом в землю без сознания. Мы в Мехико, в парке Чапультепек, рядом с Музеем антропологии, и остальные туристы очень сочувствуют бедняжке. Позже она сказала, что во всем виновата жара. Не столь искушенная в важных вопросах, как Нкрумах Фубар, она никому не рассказала и сама сразу забыла о том, что на самом деле сбило ее с ног. В Симко люди всегда говорили Гарри Годзилле, что ему досталась очень благоразумная жена, Саспарилла то есть, а в Канаде (как и в Соединенных штатах) благоразумно скрывать некоторые факты. Впрочем, пока что лучше, наверное, не называть это фактом. Давайте просто скажем, что она увидела - или ей показалось, что она увидела, - зловещую гримасу, исказившую лицо гигантской статуи Тлалока, бога дождя. Никто из Симко ничего подобного раньше не видал; и впрямь, чего только в жизни не бывает.
И если вы думаете, что случай с бедной женщиной был единичным, то советую вам почитать записи психиатров (как работающих в клиниках, так и занимающихся частной практикой) за тот месяц. Резко увеличилось количество сообщений о чрезмерной тревожности и маниях на религиозной почве у шизофреников в психиатрических больницах. Самые обычные мужчины и женщины приходили на прием, чтобы пожаловаться на глаза, которые за ними повсюду следят, на каких-то существ в капюшонах, проходящих сквозь запертые двери, на фигуры в коронах, отдающие неразборчивые приказы, на голоса якобы от Бога или от Дьявола - в общем, на всякую чертовщину. Но, конечно, здравомыслие требовало объявить все это отголосками трагедии Фернандо-По.
