«И в ту же пору сказывается другая характерная черта в развитии украинской революционной прозы — бедность традиции, — черта, тонко отмеченная в статье харьковского профессора А. И. Белецкого (журнал «Червоный шлях», 1926 г., кн. 3-я). В русской литературе революционного десятилетия, несмотря на многократно возвещаемый разрыв с традициями, художественная преемственность сыграла большую роль. (...)
На Украине было иначе.
В 1913 году умер Коцюбинский, самый напряженный искатель в среде старшего поколения. (...) Ушел от литературы в политику Винниченко. В условиях все более определявшегося культурного разрыва стали дальше, чем были, западноукраинские (галицийские) мастера, как Кобылянская, Стефаник и другие. Молодые авторы предоставлены были самим себе и многим из них было неясно, что и как можно использовать из литературного наследия прошлого, да и само содержание этого наследия было им неясно».
Сразу возникает в памяти позднейший факт: когда в 1960-е худо-бедно переиздали обоих Кулишей, того же Зерова, Антоныча и пр. – их влияние на литературную ситуацию, на литературное сознание оказалось минимальным. Разрыв с традицией оказался настолько полным, что даже републикация текстов ничего, по большому счету, не изменила. Понадобился осознанный поиск корней в поколении 80-х (и, конечно, перестройка), чтобы ТО оказалось насущно необходимо СЕЙЧАС. И шрам до сих пор не зарубцевался.
