А еще случайно наткнулся в сети на другую почти-забытую (но, как оказалось, не всеми!) книгу: Галина Галахова. Рыцари без страха, но не без упрека. Веселая повесть с похищением страшного Четырелапыодинхвост, рыцарским турниром при свете карманных фонариков и серьезными раздумьями Тихого Тирана Васи.
Это, в отличие от "Чучи", не притча, не миф, а просто хорошая, смешная и грустная история о ленинградских школьниках. Вот образец, а читать всё или нет - решайте сами:
ФУНТЛИХА
Когда мне в первый раз в школу надо было идти, я всю ночь не спал, напуганный. Меня ещё перед летом напугала воспитательница в детском саду. "Ну прощай, - говорит, - Георгий-победоносик, драть тебя некому! - Она меня всегда так звала. - Не забывай нас. Ну, - говорит, - Георгий-победоносик, школа - серьёзное заведение. Там ты уже не побалуешься. А если и отмочишь что, сразу ФУНТЛИХА заработаешь!" Тут они с мамой переглянулись и заплакали. Да ещё кинулись меня целовать с двух сторон, чуть не раздавили. Прямо напугали на всю жизнь. Как, думаю, дальше жить, если, кроме как баловаться, ничего не умею. Хорошо, первое сентября за горами было: мама увезла меня в горы. И вдруг однажды случайно узнаю, что скоро первое сентября. Уже завтра. Тут сразу вспомнил про ФУНТЛИХА и так перепугался, что спать не мог даже посреди ночи. Встал и надел на себя школьную форму. Решил уже с ночи привыкать к школьным порядкам. Потом запихнул под подушку учебники. Думаю, лягу на них и к утру поумнею: учебники за ночь сами в голову ко мне перескочат. Лёг - и опять не заснуть. Тогда достал чернила и авторучку и стал рисовать в тетрадке ФУНТЛИХА. Такого страшенного нарисовал, что сразу уснул. Просыпаюсь от жуткого аханья. Мама всегда так ахает, когда нас заливают соседи сверху.
...Значит, проснулся и слышу, как мама ахает. Хотя никакой воды с потолка не течёт. И сразу вспомнил про школу. Ну, думаю, опоздали! Вскочил, а мама меня потащила: "Посмотри на себя в зеркало, горе ты моё луковое!" Это я лук люблю, потому и горе. Посмотрел я в зеркало, а там такущий страшила с синим лицом и синими-синими ушами. Настоящий ФУНТЛИХА! Оказывается, ночью чернила на него, то есть на меня опрокинулись и протекли прямо насквозь. Чувствую, вся душа в чернилах. И мама тоже чувствует, плачет, что я у неё чернильная душа. Чего только мама со мной не делала: тёрла, песочила, пропесочивала. Стал я из тёмно-синего красновато-синеватый. Но на ушах не смывалось! "Ушами, - мама говорит, - ни к кому не поворачивайся! Всё, бежим, и так пропали". А как это - ушами не поворачиваться? Я же так не умею. Прибежали мы в школу самые последние. Там уже всё началось без нас. Мама даёт мне букет и шепчет: "Смотри, ушами, ушами не..." И стал я тут пробиваться к своим...
