О четырехчасовом прохождении (проезжании) украино-венгерской границы в подробностях рассказывать не буду - ничего особенного; только рядом с автобусом стояла венгерская легковушка. которую погранцы трясли, как Сидорову козу, - и, кажется, изъяли-таки некоторое количество сигарет.
Качество дорог "по ту сторону" оценил не сразу - ну, перестало трясти, мало ли что; зато, вполне оценил его, уже возвращаясь, когда автобус запрыгал по латаному асфальту Чопа. Но и это - дело обычное.
Венгерский ландшафт оказался чрезвычайно похож на центральную Украину, только поухоженней и совсем плоский. Горы поэтому выступают отчетливей даже чем в том же Прикарпатье, но подкрадываются неожиданно. На дорогах - треугольные знаки, белые с красным ободком: осторожно, косули, 1000 м. Остается только подивиться пунктуальности местных косуль, которые перебегают дорогу - при неизменности пейзажа - ровно в километре от знака и не дальше.
Так мы и приехали в Токай, который, как оказалось. славен не только винами, но еще и как минимум двумя жильцами былых времен. Дома новы (старые не сохранились), да резиденты стары:
Да: Парацельс, чья аптека стояла здесь, и Сковорода, певший в церкви, на месте которой стоит вон та. Как-то очень живо себе представляешь обоих в таких вот тихих декорациях.
"Старый город" Токая - небольшая улочка, двадцать минут медленного шага. Нависает - но не подавляет - аккуратно разлинованная под виноградники гора; впрочем, снизу их не видно, они расположились на более пологих склонах.
Настоящая жизнь Токая - или наверху, на горе, или внизу, в подвалах; к последним мы и направились.
Вот эта бочка
претендует на то, чтобы называться самой большой во всем Токае. А какой уважающий себя хозяин скажет иначе? Подвал оказался вполне антуражным: кроме двух рядов бочек, витражика над входом и длинных деревянных столов и скамей, никакой обстановки больше-то и не было, зато - каменные своды и Настоящая Токайская Плесень по стенам, беленькая, симпатичная. Оголодавшим туристам налили гуляша и предложили для дегустации четыре вина нарастающей крепости и сладости (последнее - из заизюмленного винограда). Хозяин вносил на плече бутыли с длиннейшим (полуметровым, что ли) горлышком, днищем верх; горлышко при этом зажато пальцем, который отстраняется, когда нужно наполнить очередной бокал. В голову шибало моментально; а вход в подвал обвивали густые лозы: конечно, не могло не вспомниться "Виноград, как старинная битва живет". Самих курчавых всадников, выстроившихся рядами, было не видать - но и бесконечное переплетение, зеленое карабканье, живой порыв тоже казались битвой.
А нас ждал Будапешт.
