Густава Малера я не знаю, а Иоганна Штрауса не люблю, так что когда в автобусе, атмосферы ради, поставили диск с его вальсами, я мысленно поморщился - а зря. Вся дорога от Дьора до Вены (границу пересекаешь с нечувствительной легкостью: Шенген) утыкана огромными ветряками, которые почти - но не совсем - синхронно перебирают лопастями. Неподвижный и в то же время мобильный вальс: очень правильная прелюдия.
Я твердо знал, что именно хочу посмотреть в Вене, но картинная галерея была закрыта, а в сокровищницу, где хранятся корона Римской Империи и копье Лонгина, пронзившее Христа, я попросту не успел. (Не говорю уж о разрекламированных
synedrian пандах из здешнего зоопарка.) И даже не то что "не успел": когда у меня мало времени на знакомство с новым городом, я предпочитаю ходить не очень туристскими тропами. Конечно, многое пропускаю, но, кажется, понимаю больше. Следуя указаниям путеводителя и карты, я то и дело сворачиваю в какие-то совсем уж глухие закуты (иногда специально, иногда... ну, так получается); направляясь, скажем, к Карлскирхе (церковь Карла Борромео), я оказался в районе, похожем чуть ли не на Борщаговку, и окончательно уверился в том, что придется вернуться, делая изрядный крюк, - как вдруг вышел именно туда, куда и намеревался. Многих такие блуждания раздражают - да и меня самого иногда, - но иначе не могу. Тем интереснее, в конце концов, вдруг оказаться на улочке, где на домах - еврейские буквы; или в переулке, где фреска рассказывает о победе очередного храброго портняжки над василиском. Вена меня заранее пугала: я боялся найти в ней тяжелый "имперский дух" - неизбывное присутствие медведя-всех-давишь. Ничего подобного. Конечно, многое в городе велико до огромности - впечатляющее белое здание парламента с громадными якобы-античными статуями, но! - справа от входа стоит скромный черный бюст архитектора, и это сразу сбивает пафос до приемлемого градуса. Временами проглядывает что-то от Петербурга - но не возле памятника Марии-Терезии, меж двух огромных музеев (художественного и естествознания), - а скорее в музейном квартале, бывших императорских конюшнях, не в укор ни Петербургу, ни Вене будь сказано. Вместо лошадок там теперь авангардные выставки, и плац украшают огромные афиши со словом "PUNK".
Город хорош своей уместностью; не всегда гармоничностью - откуда ей взяться в мегаполисе, - но каждый предмет на своем месте. Какой памятник стоит ближе к Гофбургу - Моцарту или понурившемуся Францу-Иосифу? Конечно, Моцарту: он тут главный - и вообще везде. Как и Сисси (кстати: в автобусе на пути в Зальцбург нам показали все три серии о фильма о Елизавете с Роми Шнайдер - какая патока, какой натужный юмор!) - но когда я попытался отыскать в парке памятник императрице, то понял, как прав путеводитель, сообщивший, что Сисси находится в "укромном уголке". Точно: все обошел, но пока не спросил у молодого парня с коляской, найти не смог; уединенно, скромно и... по-королевски: Сисси разрешает посидеть невдалеке, но рядом пристроиться физически невозможно.
Огромная и прекрасная Карлскирхе - и тут же полуабстрактные скульптуры - а рядом большая песочница, - а затем (у Технического университета) памятники славным изобретателям (вот вы знаете, кто изобрел швейную машинку? то-то) - и трамплин для скейтборда. Совы на стене художественного училища (я их уже показывал) и колесница Марка Аврелия. "Аллея звезд" - одна из крупных торговых улиц, где под ногами вдруг обнаруживаются совершенно лос-анжелесские пятилучевые звезды, только имена на них - Моцарт, Штраусс, Малер. Посреди улицы на той самой "Борщаговке" торчит двухметровое разноцветное ухо: что за вывеска на здании, я, конечно, не понял до конца, но что-то вроде "Центр Карла Орфа".
Запахи летней Вены - раскаленный асфальт, навоз (лошади поджидают седоков на каждой площади), и в эту смесь временами врывается горький шоколад; все вместе - совсем не раздражает. Возле музейного квартала вдруг возникает сильный запах степи: всего одна дорожка трав и цветов, но и этого хватает.
Огромный Анубис у входа в Гофбург; бюст Ивана Франко, увидев который, я сначала не поверил своим глазам; за глухо закрытыми окнами что-то поют, и кажется, не на идише, а на иврите; встречу можно назначать на углу Эшенбаха и Нибелунгов. Эгиптяне, украинцы, евреи, мифы: всё мое.
Я еще сюда вернусь.
А фотографии будут в следующем посте.
