Жанры «рассказ», «повесть» в системе 20-х – 40-х годов определялись, как то явствует из самых названий, другими признаками, нежели у нас.(*) Мы склонны называть жанры по второстепенным результативным признакам, грубо говоря, по величине. Названия «рассказ», «повесть», «роман» для нас адекватны определению количества печатных листов. Это доказывает не столько «автоматизованность» жанров для нашей литературной системы, сколько то, что жанры определяются у нас по иным признакам.
* В разное время, в разных национальных литературах замечается тип «рассказа», где в первых строках выведен рассказчик, далее не играющий никакой сюжетной роли, а рассказ ведется от его имени (Мопассан, Тургенев). Объяснить сюжетную функцию этого рассказчика трудно. Если зачеркнуть первые строки, его рисующие, сюжет не изменится. (Обычное начало-штамп в таких рассказах: «Н. N. закурил сигару и начал рассказ»). Думаю, что здесь явление не сюжетного, а жанрового порядка. «Рассказчик» здесь — ярлык жанра, сигнал жанра «рассказ» — в известной литературной системе.
Как эти псевдорассказчики обыгрывались позднее? Не использовались, а именно обыгрывались? Вспоминается прежде всего "Лорд Джим" Конрада, с его немыслимым (и немыслимо нудным) 350-страничным повествованием у камина в клубе; и откровенное издевательство Фолкнера в "Похитителях":
"Мой дед сказал:
- Вот такой он был, Бун Хогганбек".
И дальше идут триста страниц монолога без единой реплики внука, но с постоянными апелляциями к слушателю ("...и, конечно, конечно, в ту минуту, пятьдесят шесть лет назад, я, как и ты сейчас, ужаснулся..."). На какой эффект рассчитывал Конрад, сказать затрудняюсь, а Фолкнер явно создает впечатление не столько бесконечного, сколько многажды повторяемого рассказа, разнесенного во времени - и в то же время сжатого до мгновения.
А в русской литературе? Неужели тургеневские г-да Н.Н. исчезли вовсе?
