Поэтому отвечаю всем сразу.
"Только сейчас мысли Альтова защищают совсем не Альтовы", -сказал я, а
dkluger поправил: "Если Вы имеете в виду, что масштабом помельче, чем Альтов, позволю себе возразить: например, Павел Амнуэль уж никак не мельче, сам писатель масштабный - но позицию в споре последовательно занимает как раз ту, которую высказал Альтов. Разумеется, с поправкой на время".
Безусловно, это так, и я намеревался сделать оговорку именно насчет Амнуэля - и не сделал.
Второе. Я спросил: "А кто до Стругацких в жанровой фантастике (что нашей, что зарубежной) показывал абстрактный мир типа "Улитки" и "Лебедей" точно так же - изнутри, глазами человека, для которого Лес и мокрецы лишь неприятная часть привычного пейзажа?"
Мне стали называть тексты НФ и фэнтези, в которых фантастический мир показан глазами его обитателя, для которого все "это" нормально. Прием не новый - в НФ его применял уже Киплинг, - но я имел в виду нечто другое. Тексты, которые описывают мир, очень похожий на наш, но отличающийся по некоему крайне существенному параметру. причем параметр этот самоочевиден для героев, а читатель осознает его специфику (или само его наличие) не сразу. В постсоветской фантастике самый яркий пример, пожалуй, - "Пещера" Дяченко. Речь идет, повторяю, о литературе жанровой, то есть такой, в которой помянутый параметр не является чистой метафорой (как насекомое у Кафки и носороги у Ионеско), а ощутимой реальностью, частью большой системы. То есть все равно метафора - но уже во вторую очередь.
В свете этих уточнений, - кто первым так стал писать, а?
